Констанс О`Бэньон - Я стану твоей
– Он само совершенство, Альба! – сказала она, целуя нежные детские губки.
– Ну еще бы! – отозвалась служанка. – Вам нужно поспать и набраться сил, – добавила она.
Альба забрала младенца и отнесла его в колыбель, а Ройэл опустила голову на сложенные ладони, закрыла глаза и быстро заснула.
Вернувшись в комнату, Альба взглянула на спящую Ройэл и улыбнулась. Во сне она была особенно хороша. Служанка накрыла ее одеялом и на цыпочках вышла из спальни.
Август 1781 года
Во всей Джорджии стояла удушающая жара. В воздухе не было ни ветерка, а в небе – даже маленького облачка, которое могло бы оросить землю живительной влагой.
Хозяин Сванхауза по-прежнему был в отсутствии, и никто ничего о нем не знал.
О войне в Сванхауз приходили лишь самые скупые новости, и все говорило не в пользу американцев. Юг до сих пор находился в руках неприятеля, и, казалось, конца войне не будет.
Генерал Корнуоллис захватил Вирджинию. Было ясно, что если ему удастся удержать юг, то война закончится для американцев самым печальным образом.
Ройэл проехалась верхом по пастбищам и заметила, что овцы и крупный рогатый скот истосковались по свежей зеленой травке. Она сняла шляпку и привычным движением отерла перчатками пот со лба. Солнце стояло в зените, и, решив, что для прогулки верхом слишком жарко, Ройэл направила Прелесть к дому, мечтая лишь о прохладной воде.
Подъехав к конюшне, она увидела, что ее дожидается Тобиас.
– Приехал герцог. Он хочет вас видеть, – сообщил слуга, помогая ей слезть с лошади.
– Престон! – воскликнула Ройэл.
Альба усадила его на веранде и угостила стаканом лимонада. Там, сказала она, попрохладнее…
Ройэл счастливо улыбнулась.
– Как я рада снова его увидеть. Я хочу расспросить его о семье…
Обогнув дом, она увидела, что Престон ждет ее. Она протянула ему руку, и он сбежал по ступенькам, чтобы заключить ее в свои объятия.
– Я с ума сходил, не зная, где вас искать, – сказал он. – Никто не мог сказать, куда вы отправились… В конце концов я решил приехать в Сванхауз и обнаружил, что вы здесь. Вы поступили мудро, уехав из Саванны.
Ройэл улыбнулась и взяла его под руку.
– Вы прекрасно выглядите, Престон, – заметила она. – Воздух Америки вам на пользу.
Он приподнял бровь и добавил:
– Чего не скажешь о других англичанах!
– Я думала, что вы уже уехали в Англию.
– Я действительно уезжал, но премьер-министр настоял на моем возвращении. Дела здесь обстоят не лучшим образом. Я должен встретиться с Корнуоллисом в Вирджинии.
Они направились на тенистую веранду, и Ройэл облокотилась о перила.
– Я бы предпочла, чтобы ваш Корнуоллис уехал в Англию, – сказала она.
Престон поморщился.
– Честно говоря, я тоже против этого не возражаю. Генералы мне изрядно надоели… Взять хотя бы генерала Клинтона. Он отдает один приказ за другим, причем один глупее другого… – Он язвительно усмехнулся. – Наверное, он думает, что эту войну можно выиграть приказами!
– Да, – с гордостью сказала Ройэл, – здесь ему приходится нелегко.
– Вот-вот, – кивнул Престон. – К своему изумлению, Корнуоллис обнаружил, что южане чрезвычайно грубы. Они не испытывают желания вступать в его армию и не собираются ее кормить. Более того, они отказываются предоставлять ему информацию о противнике, а когда он посылает разведчиков, те бесследно исчезают…
Ройэл засмеялась.
– Прошу вас, садитесь, Престон! – сказала она, указывая на кресла, обращенные к реке. – Может, вам не стоит так откровенничать на военные темы?
Он придвинул ей кресло, а сам уселся рядом и взял ее за руку.
– Но почему? – удивился он. – Мы с вами всегда свободно обсуждали войну.
– Тогда я еще не встала на сторону моей родины, – ответила она.
Он нахмурился и пристально взглянул ей в глаза.
– Когда же с вами произошли подобные перемены?
– Мне кажется, что в душе я всегда так чувствовала… Но осознала это лишь тогда, когда ваши генералы захватили нашу землю. Как я могу поддерживать правительство, которое подавляет собственных подданных?
Он понял, что она не шутит.
– Если это и так, – сказал он, – то для нас с вами это ничего не меняет. Когда война закончится, мы вернемся в Англию, и вы станете моей женой.
Ройэл видела, что его голубые глаза светятся любовью к ней, и ее сердце разрывалось от боли.
– Но я не могу, Престон, – проговорила она.
– Я знаю, что моя мать вас обидела, – сказал он. – Она мне во всем созналась. Теперь она другого мнения, Ройэл, и согласна принять вас как собственную дочь. Она не возражает, чтобы мы поженились.
– Вы не понимаете, – вздохнула она. – Я не могу выйти за вас замуж, потому что я жена Деймона.
Он не верил собственным ушам.
– Это правда, Престон, – покачала головой Ройэл.
– Но мне казалось, что мы… что вы и я должны пожениться… – произнес он.
– Даже если бы я не вышла за Деймона, – снова вздохнула Ройэл, – то все равно не смогла бы стать вашей женой. Я не люблю вас той любовью, которую вы заслуживаете…
Он отвернулся, стараясь совладать с охватившим его отчаянием.
– Хорош же Деймон!.. – вырвалось у него.
В ее глазах стояла печаль, а на длинных ресницах блестели слезы.
– Дорогой Престон, вы один из лучших людей, с которыми я была знакома. Поверьте, частица моей души всегда будет принадлежать вам… Но только это не любовь женщины к мужчине… Однажды вы встретите свою любовь. Встретите девушку, которая будет вас достойна… – проговорила Ройэл, улыбаясь сквозь слезы.
Престон взял ее за руку, но тут же отпустил.
– Всем сердцем я завидую Деймону Рутланду! – сказал он. – За вашу любовь я готов отдать все на свете… – Он бросил на нее долгий взгляд. – Алиса и матушка будут очень разочарованы…
– Передайте им, что я буду писать и что никогда не забуду их доброты.
Престон почувствовал, что его глаза защипало от слез. Ему хотелось заключить Ройэл в объятия и никогда не отпускать.
– Можно я обниму вас на прощание? – попросил он.
Ройэл всхлипнула и сама протянула к нему руки.
– Ах, Престон, как я хочу, чтобы вы были счастливы!
Он крепко обнял ее, стараясь получше запомнить сладостное ощущение ее тела.
– Не так-то легко будет забыть вас, Ройэл! – честно признался он.
Она отступила назад и посмотрела ему в глаза.
– Никогда не забывайте меня… И я вас никогда не забуду!
Он выпустил ее из рук.
– Что ж, это будет служить мне слабым утешением.
Престон окинул взглядом поля и реку.
– Я буду думать о том, как вы здесь живете, – сказал он. – Это благословенная земля, и, что бы ни случилось, я хочу, чтобы вы знали: здесь вас никто не потревожит!
